Мнение

Я начал замечать это несколько лет назад. Мужчины, особенно молодые, вели себя странно.

Возможно, именно «инцелы» первыми привлекли мое внимание, извергая яд жалости к себе в Интернете, иногда решаясь напасть на женщин, которые, по их мнению, поступили с ними неправильно.

Возможно, это были жалобы окружающих меня женщин. «Мужчины переживают эпоху провалов», — сетовала одна из них, уставшая от попыток встречаться в бассейне, который казался более мелким, чем должен быть.

Возможно, это были новые способы, с помощью которых компании пытались связаться с мужчинами. «Средняя толстовка, производимая в наши дни, слабая, хрупкая…» — рычала реклама на YouTube «тактической толстовки». «Ты не ребенок. Вы мужчина. Так что перестаньте носить столько одежды, чтобы выйти на улицу».

Кристин Эмба: Согласия недостаточно. Нам нужна новая сексуальная этика.

Как только мое любопытство возбудилось, я заметил, что некоторые мужчины вокруг меня тоже немного свернулись.

Они изо всех сил пытались найти общий язык с женщинами. У них не было достаточно друзей. Им не хватало долгосрочных целей. Некоторые парни, включая тех, кого я когда-то знал, просто тихо исчезли, погрузившись в видеоигры и порно или втянутые в альтернативные правые и в сеть женоненавистнических сообществ, известную как «маносфера».

Эта странность проявилась и на национальной политической сцене: в разжигаемой 4chan кампании в поддержку Дональда Трампа в 2016 году, в негативной реакции на #MeToo, в любительских ополчениях во время протестов Black Lives Matter. Женоненавистническая переписка в текстовых сообщениях приняла физическую форму в группе «Гордые мальчики», некоторые из которых напали на Капитолий 6 января 2021 года. Молодые люди повсюду примеряли новые образы, многие из них были уродливыми, и все жестами указывали на желание принадлежать.

Это было похоже на широкомасштабный кризис идентичности — как будто они не знали, как быть.

Кристин Эмба: Какими должны быть мужчины? Кто такой идеальный мужчина? У наших читателей-мужчин есть мысли.

«Это постоянное явление», — вздыхает Тейлор Рейнольдс. «У меня появился этот парень — ну, я говорю «ребенок», но он здесь студент. Я иногда наставляю их. Он пришел ко мне домой и спросил, можем ли мы поговорить наедине».

Рейнольдс, 28 лет, учится в докторантуре университета Лиги плюща. С его пышной бородой, усами и склонностью к твидовым спортивным курткам, а также очаровательным южным акцентом, благодаря детству, проведенному в сельской Джорджии, он выглядит более зрелым, чем многие профессора, бродящие по кампусу.

«И первый вопрос, который мне задал этот ребенок, был просто… «Как, черт возьми, выглядит хорошая мужественность?»»

Он поморщился.

«И я буду с вами честен: у меня не было на это ответа».

Тревоги вокруг мужественности не уникальны для этого момента.

Еще в 1835 году Вашингтон Ирвинг сетовал на тенденцию нового американского высшего класса «отправлять нашу молодежь за границу, чтобы она росла роскошно и женоподобно в Европе». Его альтернатива? «Предыдущий тур по прериям, скорее всего, пробудит эту мужественность… наиболее в унисон с нашими политическими институтами».

Перенесемся на несколько десятилетий вперед, и новые опасения по поводу угасания мужественности перерастут в одержимость фитнесом. В октябрьском номере журнала «Физическая культура» за 1920 год мужчинам предлагались инструкции «Как расправить плечи» (а женщинам — несколько советов: «Выйду ли я за него замуж? Урок евгеники»).

Тем не менее, к 1958 году Артур Шлезингер-младший предупредил, что «мужская роль явно утратила свою суровую ясность очертаний». В статье для журнала Esquire он добавил: «Способы, с помощью которых американские мужчины подтверждают свою мужественность, неопределенны и неясны. Действительно, появляется все больше признаков того, что что-то пошло не так с представлением американского мужчины о себе».

Беспокоиться о состоянии наших мужчин – американская традиция. Но сегодняшние проблемы реальны и хорошо документированы. Деиндустриализация, автоматизация, свободная торговля и мирное время резко изменили рынок труда, и не в пользу мужчин: потребность в физическом труде снизилась, в то время как мягкие навыки и академические знания все больше вознаграждаются. Все большее число мужчин трудоспособного возраста уходят с рынка труда, при этом наибольшее снижение занятости наблюдается среди мужчин в возрасте от 25 до 34 лет. Для тех, кто имеет работу, заработная плата стагнирует везде, кроме высшего.